Никто и никогда не видел ее слез. Даже когда ноги в кровь от бесконечных репетиций. Даже когда близкие своими ядовитыми словами ранят прямо в сердце. Даже когда любимый вдруг ни с того ни с сего исчезает с горизонта ее жизни…
Сколько ей пришлось пережить, пока шла по ступенькам славы! Зависть, само собой, дышала ей в спину. Ненависть. Клевета. И только изредка доброе слово от почитателей ее таланта.
Она падала. Ее ломали. Но она дошла почти до вершины.
Она -прима балета. У нее сольная партия. Софиты. Полный зал.
Белое наилегчайшее платье полупрозрачным тонким слоем окутывает ее стан. Широченные легкие рукава, словно крылья, развиваются от малейшего взмаха рук. Словно видение, она порхает по сцене, грациозно исполняя пируэты.
Сотни глаз с восхищением следят за каждым ее движением! Рты раскрыты от восторга! Такого легкого и точного воплощения образа в танце еще никто и никогда не видел в своей жизни.
Это успех!
Как вдруг в темном зале мелькает фигура. Краем глаза она видела движение, видела, как фигура поднялась и быстро покинула зал. Даже кожей почувствовала движение воздуха от захлопываемой двери. Все внутри сжалось от предчувствия…
В какой-то миг острая боль пронзила свод стопы. Она не сразу поняла, что случилось, и продолжала полет прекрасных рук в очередном движении танца. И вот мгновение – она уже лежит на сцене, вцепившись своими нежными руками в то место на ноге, которое служило источником нестерпимой боли.
Зал ахнул, замер.
В ярком свете софитов прямо посреди сцены, окруженная дорогущими декорациями, лежит она. То тут, то там снуют люди, кто-то кричит: «Врача!!!», кто-то берет ее на руки и несет прочь…Она молчит. Тихие слезы катятся по щекам, размазывая грим. Она уже все поняла…
Диагноз врачей был неутешителен: она больше никогда не сможет танцевать на сцене. Никогда! Сложный перелом собирали по крупицам. Никто толком не мог объяснить, как же это произошло: кость практически раздроблена в щепки, как будто внутри был взрыв, разметавший кость на мельчайшие частицы. Но она лишь танцевала на сцене в моменте…Все. Жизнь закончена. Ибо нет в ней смысла. Конец.
«Да, она неплохо танцует» - мысленно согласилась зрительница в зале. «Она юна, стройна, блистательна на сцене». «Недолго осталось!» - и резким движением руки женщина под черной вуалью рвет тряпичную куклу, кидая клочки на сиденье. «Я достаточно увидела», - и она покидает театр, уносясь в черной машине прочь.
Но разве можно убежать от собственного разбитого сердца? Разве можно привязать к себе того, кого безумно любишь, уничтожив ту, кого так страстно любит он?
Сколько ей пришлось пережить, пока шла по ступенькам славы! Зависть, само собой, дышала ей в спину. Ненависть. Клевета. И только изредка доброе слово от почитателей ее таланта.
Она падала. Ее ломали. Но она дошла почти до вершины.
Она -прима балета. У нее сольная партия. Софиты. Полный зал.
Белое наилегчайшее платье полупрозрачным тонким слоем окутывает ее стан. Широченные легкие рукава, словно крылья, развиваются от малейшего взмаха рук. Словно видение, она порхает по сцене, грациозно исполняя пируэты.
Сотни глаз с восхищением следят за каждым ее движением! Рты раскрыты от восторга! Такого легкого и точного воплощения образа в танце еще никто и никогда не видел в своей жизни.
Это успех!
Как вдруг в темном зале мелькает фигура. Краем глаза она видела движение, видела, как фигура поднялась и быстро покинула зал. Даже кожей почувствовала движение воздуха от захлопываемой двери. Все внутри сжалось от предчувствия…
В какой-то миг острая боль пронзила свод стопы. Она не сразу поняла, что случилось, и продолжала полет прекрасных рук в очередном движении танца. И вот мгновение – она уже лежит на сцене, вцепившись своими нежными руками в то место на ноге, которое служило источником нестерпимой боли.
Зал ахнул, замер.
В ярком свете софитов прямо посреди сцены, окруженная дорогущими декорациями, лежит она. То тут, то там снуют люди, кто-то кричит: «Врача!!!», кто-то берет ее на руки и несет прочь…Она молчит. Тихие слезы катятся по щекам, размазывая грим. Она уже все поняла…
Диагноз врачей был неутешителен: она больше никогда не сможет танцевать на сцене. Никогда! Сложный перелом собирали по крупицам. Никто толком не мог объяснить, как же это произошло: кость практически раздроблена в щепки, как будто внутри был взрыв, разметавший кость на мельчайшие частицы. Но она лишь танцевала на сцене в моменте…Все. Жизнь закончена. Ибо нет в ней смысла. Конец.
«Да, она неплохо танцует» - мысленно согласилась зрительница в зале. «Она юна, стройна, блистательна на сцене». «Недолго осталось!» - и резким движением руки женщина под черной вуалью рвет тряпичную куклу, кидая клочки на сиденье. «Я достаточно увидела», - и она покидает театр, уносясь в черной машине прочь.
Но разве можно убежать от собственного разбитого сердца? Разве можно привязать к себе того, кого безумно любишь, уничтожив ту, кого так страстно любит он?
